Ава́ро-а́ндо-це́зские языки́ - см. Дагестанские языки.

* * *

АВАРО-АНДО-ЦЕЗСКИЕ ЯЗЫКИ - АВА́РО-А́НДО-ЦЕ́ЗСКИЕ ЯЗЫКИ́, см. Дагестанские языки (см. ДАГЕСТАНСКИЕ ЯЗЫКИ).

АВАРО-АНДО-ЦЕЗСКИЕ ЯЗЫКИ - см. Дагестанские языки.

Ава́ро-а́ндо-це́зские языки -

группа языков, входящих в нахско-дагестанскую

ветвь кавказских (иберийско-кавказских)

языков. Распространены главным образом в горном Дагестане. Девять

А.-а.-ц. я. составляют аваро-андийскую подгруппу и пять - цезскую, или

дидойскую, подгруппу (см. Цезские

языки). В аваро-андийскую подгруппу, признанную не всеми

учёными, входят аварский язык и

андийские языки - ботлихский, годоберинский, ахвахский,

каратинский, багвалинский, тиндинский,

чамалинский и андийский.

Аваро-андийские языки в генетическом плане

обнаруживают весьма близкое родство.

Различия между некоторыми из них настолько незначительны, что их

можно описывать как диалекты одного языка,

например ботлихский и годоберинский, багвалинский и тиндинский языки.

Наиболее различаются андийский и чамалинский языки.

Аварский язык, имеющий наибольшее число носителей среди

языков аваро-андийской подгруппы и являющийся языком межнационального

общения и школьного обучения у андийских и цезских народностей, занимает

примерно одну треть территории горного Дагестана, а за его пределами

распространён также в Закатальском и Белоканском районах Азербайджанской

ССР. Граница распространения аварского и андо-цезских языков

отодвинулась за последние 20-30 лет на север в связи с

возникновением на целинных и залежных землях равнинной части

Дагестана многоотраслевых хозяйств - она проходит по южному берегу

нижнего течения реки Сулак, а местами и по обоим её берегам.

Основная масса носителей андийских языков живет в самой

высокогорной части Дагестана, в бассейне реки Андийское Койсу между

Андийским и Богосским хребтами. Западная административная граница между

Дагестаном, Чечено-Ингушетией и Грузией совпадает с этнической границей,

далее которой андийские языки не были исторически распространены. За

пределами Дагестана, в Азербайджане, имеется только один андоязычный аул

Ахвахдере (Азербайджанская ССР), в котором живут носители разных

диалектов ахвахского языка.

Аваро-андийские языки имеют очень развитую систему согласных и достаточно развитую систему гласных, что характерно также и для других

дагестанских языков. Во всех аваро-андийских языках есть пять чистых,

или оральных, гласных: а, е, и, у, о. Назализованные гласные а̃, е̃, и̃, у̃, о̃, возникшие в

результате ослабления и выпадения носового сонорного н (реже м), имеются

только в ботлихском, тиндинском, ахвахском, чамалинском, багвалинском

языках, а долгие гласные а̄, е̄, ӣ, ӯ, о̄, появившиеся в результате слияния

двух одинаковых оральных гласных, характерны только для чамалинского,

ахвахского и тиндинского языков. Как назализованные, так и долгие

гласные вторичны по отношению к оральным. Характерный признак гласных в

андийских языках - их произношение в начале слова с твёрдым приступом.

Одна из важных черт консонантизма этих языков -

противопоставление глухих аффрикат и спирантов по корреляции «слабый - сильный»: ц - цц, цӀ - цӀцӀ,

ч - чч, чӀ - чӀчӀ, лӀъ - лӀ, къӀ - къ (аффрикаты), с - сс, ш - шш, лъ -

лълъ, х - хх (спиранты) и т. д. В отдельных андийских языках имеются

случаи нарушения такой корреляции. Почти во всех андийских языках

утрачен слабый коррелят ц, а его сильный коррелят цц остался. Во многих

языках этой подгруппы сильному разрушению подвергся и коррелятивный ряд

латеральных согласных. Полностью шумные латеральные сохранились в

ахвахском языке, противопоставляясь и по признаку «слабый - сильный»:

лъ - лълъ (спиранты), лӀ - лӀлӀ, кьӀ - кь (аффрикаты). В багвалинском

языке остались только лълъ и кь. Между отдельными андийскими языками

наблюдаются фонетические различия: в тиндинском

и годоберинском нет сильных смычно-гортанных аффрикат цӀцӀ и чӀчӀ. Они

заменены здесь несмычно-гортанными цц, чч. В ахвахском языке слабые

свистящие согласные с, ц, цӀ перешли в шипящие ш, ч, чӀ. Сильные шипящие

переходят в сильные свистящие и в говорах

чамалинского языка.

Грамматический строй аваро-андийских языков характеризуется чертами,

общими для всех нахско-дагестанских языков: противопоставленность непереходных глаголов

переходным, которая проявляется в управляемых ими ядерных падежах - в абсолютиве и эргативе, лежащих в основе

двух основных синтаксических конструкций дагестанских языков; наличие

именных и морфологических классов, и др. Однако

в аваро-андийских языках, в отличие от ряда других дагестанских языков,

отсутствует личное спряжение. Глагольные формы

не дифференцируются по видовому признаку (за

исключением аварского языка). По этому признаку аваро-андийские языки

отличаются от лакского и даргинского языков, в которых корреляция между

категориями вида и времени стала ведущим

признаком функционирования глагола в целом. В аварском языке по

видовому признаку дифференцируется небольшая часть глаголов. Формы,

выражающие однократное действие, имеют нулевой аффикс, а формы, выражающие длительное действие,

маркируются дуративными аффиксами ‑ар- (къунцӀ-ар-изе ‘заниматься

стрижкой’), ‑д- (цӀцӀал-д-езе ‘заниматься чтением’) и др. Признаком вида

в части глаголов является аблаутное чередование ‑и‑, ‑у- - ‑е‑: кӀ-у-тӀи-зе ‘стучать’-

кӀ-е-тӀ-езе ‘стучаться’. Многократное действие, как разновидность

дуративного действия, выражается редупликацией

корня: кӀутӀ-кӀутӀизе ‘стучаться часто’.

В андийском и ботлихском языках сохранились следы более архаичной для

дагестанских языков категории одушевлённости​/​неодушевлённости, ср. ботлих.

хъуъа-р, вашал, йешил, кӀате ‘хорошие сыновья, дочери, лошади’ (класс

одушевлённых предметов, экспонент ‑р); хьуъа-б гъерабдалъи, чирахъабалъи

‘хорошие ложки, лампы’ (класс неодушевлённых предметов, экспонент ‑б).

Впоследствии эта категория преобразовалась в категорию

личности​/​неличности. В андийском языке (нижнеандийские говоры) существительные распределены по именным классам по архаическому принципу - без

учёта их числовых форм. Именные классы, построенные без учёта форм

грамматического числа, имеются и в других

группах нахско-дагестанских языков, например в лакском, однако по своему

построению они в этих языках не совпадают. Только в андийских языках

существует пятичленная система именных классов (в годоберинском,

каратинском, ахвахском, багвалинском и тиндинском языках), из которых

3 - в единственном числе и 2 - во множественном числе. Система именных

классов аварского языка, в которой имена существительные по форме их

единственного числа распределяются по трём классам (мужчин, женщин,

животных и вещей), не характерна для других языков. Она возникла

исторически из шестичленной системы.

Специфической чертой аваро-андийских языков является наличие

косвенных основ парадигмы склонения имён

существительных, субстантивированных атрибутивных имён - прилагательных, причастий,

числительных, указательных местоимений и др. Эти косвенные основы в андийских

языках маркируются специальными аффиксами - носителями семантики класса мужчин и класса женщин типа ‑щу-

(для класса мужчин) и ‑лълъи- (для класса женщин), например има-щу-р

‘отец’, ила-лълъи-р ‘мать’ (багвалинский язык). В аварском языке

аффиксы - носители семантики классов людей ‑с и ‑лъ - являются

одновременно и показателями эргатива: васа-с ‘сын’, яса-лъ ‘дочь’.

Эти аффиксы строго выборочно образуют косвенную основу только от

существительных, обозначающих либо мужчин (-с), либо женщин (-лъ), а

иногда и вещь. Формы прилагательного, причастия, числительных,

указательных местоимений, маркированные классным экспонентом мужского

класса ‑в, образуют косвенные основы только с помощью суффикса типа ‑с,

а формы, маркированные экспонентами других классов (-й, ‑б и т. д.),

такие основы образуют только посредством аффикса типа ‑лъ; при этом

ауслаутные классные показатели выпадают, ср. авар. лъикӀа-в (класс

мужчин) ‘хороший’ - лъикӀа-с (эргатив) ‘хороший’; лъикӀа-й (класс

женщин) ‘хорошая’; лъикӀа-б (класс животных и вещей) ‘хорошее’ -

лъикӀа-лъ (эргатив) ‘хорошая, хорошее’.

Общей типологической чертой андийских языков

является наличие в их парадигме двух родительных падежей, каждый из

которых закреплён за определённой парадигмой. В парадигме класса

наименований мужчин, в котором основообразующим элементом косвенных форм

является аффикс типа ‑щу‑, представлен родительный падеж,

маркированный исключительно классными показателями, напр. васс

‘брат’ - вассу-б ‘брата’ (багвалинский язык), гьекӀва ‘мужчина’ -

гьекӀва-щу-в ‘мужчины’ (каратинский, ботлихский, годоберинский языки).

Так же образуется родительный падеж и от субстантивированных

атрибутивных имен, маркированных в абсолютиве показателем мужского

класса ‑в. В парадигме класса женщин и класса вещей, где

основообразующим аффиксом косвенных падежей являются ‑лълъи- и его

варианты, родительный падеж не дифференцируется на морфологически

обособленные классные формы. Такой родительный падеж в андийских языках

маркируется неклассными аффиксами ‑лӀ, ‑лӀа, ‑лълъ. Аналогичный

родительный падеж (с теми же аффиксами) образуется от

субстантивированных атрибутивных имён, маркированных в

абсолютиве показателями классов женщин и вещей ‑й, ‑б. В косвенных

основах множественного числа место аффиксов класса мужчин и класса

женщин занимает аффикс класса людей ‑ло в каратинском и ахвахском

языках, аффикс ‑лу в багвалинском языке. В косвенных основах аффиксами

класса вещей в каратинском языке являются ‑а, ‑и, в ахвахском ‑ле, в

багвалинском ‑а. Аналогичные аффиксы - носители семантики классов людей

и вещей - характерны также для косвенных падежей

субстантивированных прилагательных, числительных, указательных

местоимений и причастий.

В аварском языке нет классного родительного падежа. В андийском,

ботлихском, тиндинском, чамалинском и аварском языках исчезли аффикс

класса людей ‑ло и аффикс класса вещей ‑ле. В других андийских языках

аффиксы класса людей ‑ло, ‑лу в косвенных основах множественного числа

не зарегистрированы.

Показатели категории морфологического класса ‑в, ‑й, ‑б, ‑р в именах

существительных не функционируют. В отличие от них аффиксы косвенных

основ ‑щу, ‑лълъи, ‑ло, ‑лу - показатели категории именного класса -

являются составными элементами имён существительных.

Роль классных показателей категории морфологического класса в

аваро-андийских языках более значительна, чем в других

нахско-дагестанских языках. Это основные грамматические средства

выражения прилагательных, указательных местоимений, именных форм

глагола, одного из типов родительного падежа. Аффиксы косвенных основ

‑щу, ‑лълъи, ‑ло, ‑лу являются характерным признаком парадигмы имени

только в аваро-андийских языках, в других нахско-дагестанских языках не

встречаются.

Во всех аваро-андийских языках процесс дифференциации эргатива от

абсолютива в именах существительных полностью завершился, а в личных

местоимениях наблюдаются различные стадии этого процесса. Эргатив и

именительный падеж не различаются в местоимениях годоберинского и

андийского языков. В ботлихском языке дифференцировались лишь формы

местоимения 1‑го лица единственного числа; в

чамалинском языке морфологически обособились лишь формы обоих

местоимений единственного числа. Часть аффиксов эргатива личных

местоимений свойственна и эргативу имён существительных, ср. ахвах.

ме-де ‘ты’ - бати-де ‘жеребец’ каратин. ищи-л ‘мы’, хвани-л ‘лошадь’

багвалин. бишти-р ‘вы’, имащи-р ‘отец’ другая часть имеет иное

происхождение, ср. багвалин. ме-н ‘ты’, каратин. мену-а ‘ты’, тиндин.

м-и ‘ты’.

В аваро-андийских языках основной способ образования субстантивов и

глаголов - суффиксальный, более продуктивный в аварском и менее

продуктивный в андийском языках. Префиксальный способ словообразования не получил развития. Глаголы с

превербами отсутствуют.

В аваро-андийских языках, кроме двух конструкций предложения - эргативной и абсолютной [в андийских языках аффиксы

эргатива ‑ди, ‑д, ‑р, ‑л, ‑йи; в аварском языке - ‑с, ‑лъ (в андийских

языках варианты этих аффиксов образуют косвенную основу), ‑л, ‑ца, ‑з],

есть ещё дативная, или аффективная, конструкция, функционирующая с

глаголами чувственного восприятия (verba

sentiendi), которые по своей семантике стоят вне категории

переходности​/​непереходности, например Инсуда вац вихьана (букв. - ‘на

отца брат виделся’) ‘отец брата видел’ (авар. яз.). В цегобском говоре

ахвахского языка зарегистрированы глаголы чувственного восприятия,

управляющие не дативом, а эргативом (динде ба‘и ‘я знаю’), что не

характерно для остальных нахско-дагестанских языков. В аварском языке

форма переходного глагола, маркированная одним из дуративных

аффиксов, становится непереходной, безобъектной, и активный эргативный

субъект преобразуется в инактивный именительный субъект: дос цӀцӀалула

тӀехь ‘Он читает книгу’ - дов цӀцӀал-д-ола ‘Он занимается чтением’,

т. е. в сфере функционирования переходного глагола сосуществуют две

контрастные конструкции - эргативная и абсолютная.

Для образования сложных слов употребляются основосложение и суффиксация, при этом

употребляются слова, принадлежащие к различным частям речи и стоящие как в прямой, так и в

косвенной формах.

До Октябрьской революции 1917 аваро-андийские народности не имели

своей письменности и пользовались

видоизменённым арабским алфавитом. Носители

бесписьменных андийских языков (языков бытового общения) пользуются литературным аварским языком. Об изучении

А.-а.-ц. я. см. Кавказоведение.

Гудава Т. Е., Сравнительный анализ глагольных основ в

аварском и андийских языках, Махачкала, 1959;

его же, Консонантизм андийских языков, Тб., 1964;

Языки Дагестана, Махачкала, 1976.

С. М. Хайдаков.

Составить слова из слова аваро-андо-цезские языки